«Больничная клоунада – помощь не только пациентам, но и самому себе». Как живут волонтеры на Севере
Дети, которые проходят лечение в стационарах Норильска, знают Марину Будылину как Нюшу с красным носом и градусниками-великанами в разноцветной сумочке. Инженер по образованию, Марина рассказала нам, как стала одним из первых больничных клоунов в Норильске – городе, в котором однажды осталась жить, приехав в гости.
«Важно помнить, в чем твоя цель»
Часто по утрам мне приходится долго ждать автобус на остановке. И вот ты стоишь рано утром невыспавшаяся, пока вокруг темнота, метель или сильный снегопад, и думаешь, зачем ты все это делаешь, зачем ходишь в детскую больницу и надеваешь красный нос.
Я родилась в Чувашии, в городе Шумерля. В 2000 году, когда мне было 18 лет, приехала в гости к сестре на Север. Я не планировала задерживаться тут надолго, но вскоре вышла замуж, нашла работу и осталась в Норильске. Всегда хотела заниматься волонтерством – сначала выступала с мастер-классами по рукоделию по программе корпоративного волонтерства «Комбината добра».
Девять лет назад Константин Седов, основатель программы больничных клоунов в России, приехал в Норильск и познакомил наш город с этим направлением. Моя коллега предложила поучаствовать, и уже через полгода обучения у психологов и опытных волонтеров я надела красный нос и впервые отправилась в детскую больницу.
Важно помнить, в чем твоя цель: мы отвлекаем людей от больничной атмосферы, от болезней. Мы делимся радостью и даем надежду на выздоровление. Каким бы плохим у тебя ни был день, надевая нос, ты оставляешь это в другой вселенной. Ты забываешь, что тебя звали Марина, – теперь ты Нюша.
«Привыкала к неуютной атмосфере»
Я всегда боялась больниц, мне было там некомфортно. Поэтому во время первых выходов я не только училась взаимодействовать с детьми, но и привыкала к неуютной атмосфере. Тогда я поняла, что больничная клоунада – помощь не только пациентам, но и самому себе. Хочешь ты этого или нет, придется взрастить в себе стержень и эмоциональную стойкость. Вот я, например, благодаря больничной клоунаде преодолела свой страх больниц.
Больничным клоуном может стать любой. Со мной в команде и доценты кафедры философии, и распределитель работ, и корреспондент. Кого у нас только нет. Мы разные, но нас объединяет желание делиться добром. Больничный клоун – это и аниматор, и психолог, и реабилитолог, а для детей – самый настоящий волшебник.
Помню, когда мы только приехали, я даже немного всплакнула при мысли о толпе детей с тяжелыми, часто неизлечимыми диагнозами, но перед выходом привела себя в порядок и настроилась дарить положительные эмоции. В палате было несколько детей разных возрастов. Я волновалась, думая, что на нас смотрят, но справилась. Мне хотелось, чтобы дети поняли, что я не играю роль – к ним на самом деле пришла клоун Нюша. Дети чувствуют притворство. Именно поэтому искренность – путь к сердцу любого малыша.
«Не бойся, это не страшные клоуны, это больничные»
Мы стараемся выходить в больницы по утрам на выходных. У каждого клоуна с собой сумка или рюкзак с чем угодно: клубки ниток, игрушки, мячики, музыкальные инструменты, куклы, градусники-великаны, мыльные пузыри.
Больничные клоуны никогда не дают детям подарки, конфеты, игрушки. Мы ничего не приносим с собой, чтобы дети не ждали нас ради подарков. Наша задача, в отличие от цирковых клоунов, не развлечь, а отвлечь от обстановки и болезни. Если мы видим, что ребенок лежит под капельницей и ему некомфортно, можем разбавить негативную атмосферу шуткой: «Ого, ты, наверное, в космос собираешься!». Многим это поднимает настроение и позволяет посмотреть на окружающую среду с новой точки зрения, более позитивной.
Мы идем к детям без заранее заготовленного сценария: нельзя предугадать, как на нас отреагируют пациенты. Обычно на двери палаты висит табличка с полом и возрастом ребенка. Благодаря этой информации мы с напарником понимаем, как лучше себя вести. Однако часто приходится импровизировать уже в палате.
Некоторые дети, например, боятся клоунов – в таком случае мы не будем настаивать и просто выйдем из палаты. Иногда для этой проблемы находится неожиданное решение. Однажды маленький мальчик испугался наших красных носов, а его сосед, мальчик постарше, взял его за руку и сказал: «Не бойся, это не страшные клоуны, это больничные. Я их знаю».
Помню, одна девочка, увидев нас, отвернулась к стене. Мы начали с партнером делать веселую клоунскую зарядку и заметили, что она посматривает в нашу сторону. Затем девочка стала делать нам замечания: говорила, что мы делаем не так, и показывала, как нужно приседать и отжиматься. Не прошло и десяти минут, как она уже сама проводила для нас авторскую разминку и улыбалась.
«Когда-нибудь больничный клоун и врач смогут находиться в одной операционной»
Больничный клоун может навестить ребенка любого возраста. Даже если пациенту всего пара месяцев и он не понимает, что происходит, мы можем отвлечь и порадовать его маму, которой вообще-то тоже приходится очень тяжело. Благодаря нам у нее повышается настроение, и оно передается младенцу.
Мы также работаем и с подростками. Недавно заходили к 16-летнему мальчику. Поначалу он не понял, зачем к нему пришли клоуны, однако когда увидел, что мы не развлекаем его, как малышей, а ведем серьезную беседу о ремонте в палате и других вещах, он пошел с нами на контакт.
Приходя в больницу, мы тихо идем в отделение, но даем о себе знать персоналу больницы. Мы спрашиваем, где лежат дети, к которым можно зайти, какие палаты лучше не беспокоить. Нас предупреждают, что, например, в определенной палате лежит ребенок, с которым из-за диагноза взаимодействовать нельзя.
Раньше нам было сложно общаться с врачами и медсестрами: они не знали о больничной клоунаде и не понимали, зачем мы в костюмах приходим в больницу. С годами стало проще, потому что все увидели, что после таких визитов появляется положительный результат: дети чувствуют себя лучше, меньше фокусируются на заболевании. Конечно, хочется, чтобы больничная клоунада интегрировалась в российскую медицину еще сильнее, как за границей, где врач и клоун могут спокойно находиться в одной операционной. Пока что мы приходим, только если речь идет о не самых сложных случаях.
«Я останусь в больничной клоунаде, даже если уеду»
Если говорить честно, то после пары лет больничной клоунады я, как и многие ребята в команде, почувствовала выгорание. Я перестала понимать, зачем занимаюсь этим и где взять силы на искренние смех и улыбку.
Волонтерам Севера труднее заказывать реквизит для выступлений. На материке некоторые вещи более доступны, доставка работает гораздо оперативнее. В прошлом году нам, к примеру, не успели прийти паровозики для фотозоны. Мы расстроились, но установили их в этом году.
С выгоранием сталкивается абсолютно каждый человек, который занимается добровольной помощью, это нормально. У меня получается с этим справляться в том числе благодаря специальным тренингам. Например, недавно у нас прошел волонтерский «Ледокол». Эксперты на воркшопах рассказывали, как поддерживать друг друга и заботиться о себе.
Мы с командой приходим в палаты к детям и пенсионерам и постоянно учимся новому: занимаемся с психологами, планируем пройти курсы актерского мастерства, читаем в интернете про больничную клоунаду, смотрим фильмы о детях и волонтерстве. Я останусь в больничной клоунаде, даже если в будущем уеду из Норильска. И даже если в том городе, где я окажусь, не будет такого направления, его начну развивать.
Мне хочется, чтобы люди, которые хотят заниматься волонтерством, делали это от чистого сердца, с удовольствием, не заставляя себя. Тогда доброты в мире станет больше, а дети будут легче переносить тяжелые диагнозы.
